— Мы обыскали Замок, проверили все тела. Есть доказательство, что после нашего отхода по Замку кто-то шастал. Возможно, это тот парень, что вы ищете. Дверь складского помещения, которую сержант Винн видел закрытой после боя, была открыта, когда мы вернулись, список содержимого склада показывает, что один ховер пропал. Сын Карлайла, наверное, взял машину и удрал.
  — Надо ввести во всех замках, крепостях и укреплениях новый порядок. Пусть женщины живут отдельно от военных мужчин и не владеют оружием. Они должны молиться за мужей. Надо отправить посланников к вождям мятежников, в первую очередь к маршалу Маарику, Оилику, Ларго, Сарату, Клауду. Предложи им освобождение через нашу страну. Объясни, что ты не в состоянии противостоять Зард Аккадистранской, которая действует заодно с Инезией.
  — Так что от «Фобоса» останется только обшивка, да и ту они с собой заберут, — сказал Грейсон.
  Джомми уже вылезал из машины, когда принял страшную, резкую, отчаянную мысль:
  Маленькие беспилотники непрерывно транслируют обращение имперского военного командования к обитателям городка. В принципе, сеть оповещения по линии ГО должна была сработать еще несколько дней назад. Судя по всему, гражданское население уже распределено по убежищам, в домах и офисах остались только самые упертые. Но все же командование перестраховывается. Какой смысл уничтожать тех, кого, по идее, нужно защищать? Иначе давно бы стерли город вместе с космопортом в порошок. Вместе со всеми захватчиками. Подумаешь. Всего несколько ракет с орбитальных бомбардировщиков и можно строить заново. Да и развитый промышленно-добывающий комплекс жалко. А может быть, дело именно в нем. Как бы то ни было, из-под крыльев небольших аппаратов, медленно плывущих над крышами, продолжают литься слова. “Граждане империи. На город совершено вооруженное нападение. Объявлено военное положение. Пожалуйста, проследуйте в ближайшее убежище гражданской обороны. Захватите с собой документы, запасы воды и пищи на несколько дней. Адреса убежищ указаны на дверях подъездов. Если вы не можете вывести людей, которые не в состоянии передвигаться самостоятельно, обратитесь к ближайшему полицейскому и сообщите об этом. Вооруженные силы империи начинают боевые действия. Все, кто не укрылся в убежищах, подвергают свою жизнь опасности. Повторяем…”.
  Ховеркрафт разбился всмятку о правую лодыжку меха. Грейсон надеялся подсечь ногу таким образом, чтобы «Wasp» упал, повреждая себя при этом. Катер длиной был как минимум в половину роста боевого меха и при всей своей небольшой конструкции обладал значительной массой. Но это не сработало. В последний момент мех сместился, приняв сокрушительный удар на край бронированной пластины, защищавшей стопу. Корпус скиммера отскочил, смявшись, как гармошка, и рассыпался. Грейсону повезло, что столкновением его выбросило и он пролетел мимо этой бронированной колонны и упал на траву, а не расшибся в лепешку о металлическую стену.

Он молча смотрел на нее несколько секунд, потом улыбнулся.
  Лори стиснула челюсти, включив коммуникационную связь.
  — Она хорошенькая? — равнодушно спросил Карим. — Что говорит твоя Ома? Знаю, что порядочная девица не откроет лица перед посторонним мужчиной, но уверен, что Ома уже была у нее и все тебе подробно обсказала. Она светлая или темная? Пышечка или худышка?
  — Всех подробностей я не знаю. Я не принимала участия в тайной организации. Кто-то выдал руководителей, начались аресты. Студенты и преподаватели вышли на демонстрацию протеста. В них стали стрелять. Тогда жители Региса взялись за оружие. Правда, что это за оружие против боевых роботов и профессиональных солдат...
  В четыре пятьдесят пять Мэри сообщила, что начала поступать информация от участников назначенного Ником телефонного совещания. На линии были Калифорния, Оклахома и Техас. Ник попросил Мэри прислать Лорен.
  Повстанцы в шутку называли Нагумо своим офицером по снабжению, но за последние несколько недель количество баз и складов этого снабженца значительно уменьшилось. У повстанцев же число своих баз и складов только увеличивалось.

Дважды повторять не пришлось. Он ничего не заметил — а она была охвачена ужасом перед тем, что сейчас должно было произойти… Ей отвратительна была эта разновидность любовных утех. Она содрогалась от омерзения, когда Карим вталкивал в нее дилдо из слоновой кости. И теперь ощущала отвращение. А она-то надеялась, что ею никогда так не воспользуются… Что ж, в будущем она всеми силами будет стараться увильнуть от подобных игрищ… Поджав под себя ноги, она выгнула спину и выпятила зад…
  Долго смотрела Лоони в то место, где только что была жестокая соперница. Неделю она дала своему новому полуживому телу, чтобы вернуться к жизни. Какой долгой оказалась эта неделя.
  – Прошу прощения, господа, – прервал общее молчание полковник Грифит, – больше ничего интересного вы не увидите. Пылевое облако продержится довольно долгое время. По нашим расчетам, несколько месяцев.
  Он поднял руки и крикнул, перекрывая отдаленный грохот горного ущелья:
  — Почему считаешь, что я тебя дурачил?
  – Мэм, вы хотели дать мне совет?

— Немного попутешествуем, — сказал Ренфрю. — Что скажете, дружище?
  Сергей открыл глаза. Страха не было. Перегруженный организм уже не реагировал на опасность. В груди медленно распухал ком ярости, мешая дышать.
  Она что, издевается надо мной?! Где еще я могу разместить воздух, как не по сиськам разложить?! От нехватки воздуха, или от ярости, но в глазах начало темнеть. Порыскав по сторонам взглядом в поиске места, где бы расслабиться, увидел в двух шагах от меня стул. Стараясь меньше шевелить телом, сделал три маленьких шага к нему.
  Торвальд потянулся к переговорному устройству, закрепленному на кителе.
  Он рассмеялся и заметил:
  Он посмотрел на часы и почувствовал волнение. Четыре минуты прошли.

— Какого черта ты от меня хочешь? — холодно спросил он.
  — Рядовой Грунский, сэр!
  Император жестко улыбнулся Володе, прищурив пронзительные глаза:
  — Теперь встань: снимем-ка с тебя штаны, Али Хассан. Они невероятно грязны. Всю эту одежду надобно спалить! — Ее пальчики тем временем расстегивали пряжку его ремня. Затем она быстрым движением стянула штаны. — А теперь в ванну, Али Хассан! — скомандовала она.
  — Покажись мне хорошенько, Зейнаб… Она медленно вытянулась, покорно позволяя ему любоваться своей наготой. Ее поразило, насколько этот страстный мужчина держит себя в руках… Она перевернулась на живот.
  — Может быть, мы найдем быстрый способ избавиться от нашего запаха и снова стать привлекательными для женщин.

– Да, – откликнулся Володя и неплотно, не запирая, прикрыл дверь в ее комнату – у Зубцова наверняка возникнут подозрения, если он увидит, чте она заперта на шпингалет. Ведь вход в комнату с Леей на ковре был прямо напротив уличной двери, до которой Володя наконец-то добрался сквозь серенады неугомонного звонка. Заглянув в “глазок”, Владимир увидел полковника Зубцова, за спиной которого был здоровенный рюкзак. Володя отворил дверь, и партизанский командир вошел внутрь, широко улыбаясь и с порога протягивая Владимиру руку для рукопожатия. Казалось, он вовсе не насторожился столь долгим неотпиранием ему двери, лишь по-деловому бросив вместо приветствия краткое:
  – Плохо, – нахмурился сержант. – Они бросят сюда сразу все силы, и нам тут несладко придется. Предложения?
  — Много?
  — Но не дам ли я ему этим возможность унижать меня еще больше?

    Приготовь для опыта: тонкую палочку, нитки, булавку, пробку, 3 вилки, тарелку, яблоко, сахарную пудру.

Ни слова не говоря, Инига подобрала с полу свой грязный кафтан, накинула его на худенькое тело и покорно вышла из шатра. Многие недели она практически ни с кем не говорила. Горло ее до сих пор саднило и жгло после отчаянных криков, которые издавала она, когда вначале Али Хассан, а затем несколько его воинов грязно насиловали ее в тот самый день, когда убили всех родных…
  – Мы вот тоже… – жахнув стакан водки без закуски, продолжал вор, не отвлекаясь на филологию. – Строили-строили коммунизм, строили-строили, надеялись-надеялись, и что?..
  Сергей подошел к следующей двери, прижал руку к засветившемуся зеленому силуэту ладони рядом с ручкой.
  — Ну да, — Ома кивнула.
  — Я — командир вашего батальона майор Грин, — голос майора звучал негромко и сухо, — Теперь все вы — бойцы мобильной пехоты имперской армии. Что бы не привело вас сюда, отныне и навсегда вы — члены одной большой семьи. Вы неподсудны гражданскому суду, на вас не распространяются законы и правила государства, на территории которого будет расквартирована ваша часть. С вас будут сняты все обвинения, предъявленные вам до поступления на службу, за исключением обвинений в преступлениях против империи.
  — По-моему, хорошо, только я редко ее вижу.

Но прежде чем Томми успел ответить на этот бесхитростный вопрос, в разговор вмешалась другая его соседка — особа, увешанная бусами:
  Ник остановил одного из них, чтобы узнать, кто ему звонил. Ему торжественно вручили длинный список. Ник повернулся к Лорен:
  Карлос посмотрел на Монти, затем на Айрис.
  Усмешка опять появилась на лице Энро.
  — А больше и нет никого. Я да мой КОП. Он там, за домом. Метров пятьдесят впереди. Прикрывает меня.

— Как ребенок! Я не понимаю, почему ты так не хочешь брать меня с собой! Может быть, тебя кто-нибудь ждет в Трапезунде?!

  Карлос с большой неохотой работал с Монти и Хеном. Айрис поняла, что без них Солти, должно быть, предоставил брату достаточно свободы и власти, чтобы тот почувствовал собственную значимость. Оказавшись же рядом с Монти и Хеном, Карлос опять превращался в обыкновенного ковбоя.
  – В целях достижения некоторых политических интересов слухи о моей исключительности сильно преувеличены, ваше величество.
  В ответ он снова вздохнул.